Епископ Кирилл Климович

60 лет епископу Кириллу Климовичу

5 ноября исполнилось 60 лет епископу Кириллу Климовичу, который уже без малого десять лет осуществляет архипастырское окормление самой большой по площади из всех католических епархий латинского обряда в мире – епархии Святого Иосифа в Иркутске.

Редакция сайта «Католическая Церковь в России» поздравляет владыку Кирилла со столь славной годовщиной и желает Его Преосвященству доброго здоровья, дальнейшего плодотворного служения на ниве Христовой и щедрых милостей Господних.

На многая лета, владыко!

———————————————————————————————-

По случаю шестидесятой годовщины со дня рождения епископа Кирилла Климовича мы предлагаем вниманию наших читателей фрагмент интервью с владыкой, опубликованного несколько лет назад «Восточно-Сибирской правдой» в связи с десятилетием его епископской хиротонии.

Кирилл Климович родился в семье ссыльных. В год появления его на свет родителей выслали из Витебской области в Казахстан. До войны место, где они жили, было территорией Польши. А потом отошло СССР. «У родителей была земля, лес, пруды, – рассказывает Кирилл Климович. – Их объявили кулаками. Пришли ночью, прикладами винтовок выбили окно: «Собирайтесь!». Так я под сердцем мамы и ехал в Казахстан, она уже была беременной. С ней отец, старшие братья Ян и Леопольд. Я помню, мама до самого своего ухода при слове «Казахстан» вздрагивала, душевно ей было очень тяжело. Многое пришлось пережить».    

В 1955 году матери дали разрешение навестить в Беларуси больных родителей, а она забрала с собой трёх сыновей. «Это как чудо Божье, ей удалось остаться там», – рассказывает Кирилл Климович. За этот поступок мать год отработала без начисления трудодней и каждый день за 6 км ходила отмечаться в комендатуре. Отец остался в Казахстане со своими родителями. В Беларуси мама с детьми прожила до 1965 года и уехала в Польшу. Отец покинул СССР ещё раньше – в 1957 году. «У мамы и папы были глубокие религиозные корни, – вспоминает Кирилл Климович. – Если бы не война, мама моя, скорее всего, ушла бы в монастырь. Мама не пошла – сын пошёл. Правда, я не монах, а епархиальный священник». Братья Кирилла Климовича живут в Польше, имеют свои семьи. Священник в семье только младший. «Я когда в перестройку приехал в Беларусь, меня спросили, где я хочу работать, – говорит Кирилл Климович. – Я сказал, здесь. Так автоматически и получил белорусское гражданство. И сейчас я гражданин Беларуси».

– Священник в католицизме должен отказаться от создания своей семьи. Не трудно было?

– Иногда просто трудно объяснить некоторые факты. Когда я в 60-х годах ходил в школу, нам запрещали верить. Хотя храмы католические работали и в Беларуси, и в Литве соседней. Но если не удавалось сходить в церковь, то всегда дома крест, икону, свечу ставили. Я помню, родители молились дома всё время литургии, и даже дольше, на коленях стояли. Так что я-то всё с детства впитал. И вот оттуда растёт, наверное, призвание. Меня ведь крестили в Казахстане только с воды и дали имя Карл. А когда уже мама вернулась в Беларусь, то повезла меня в Латвию, в Даугавпилс. И там моё крещение было дополнено елеем. Следом мама зашла в ЗАГС – оформить мои документы. А там заявили: «Какой такой Карл Леопольдович? Королей у нас давно нет. Кирилл пиши!». Вот так в бумагах и осталось – Кирилл. В Польше многие удивляются. У нас ведь в именнике 4 ноября – Карл, а я родился пятого. А Кирилл и Мефодий – в январе-феврале.   
Священником я хотел стать ещё маленьким ребёнком, сколько себя помню. Хотя это не приветствовалось. Но если травку веры подрезать, она будет ещё больше расти. Да, обет безбрачия у нас есть. Но я всё обдумал и решил: готов идти служить. И тогда уже была мысль – выучиться на священника в Польше и вернуться в Беларусь. Пойти туда с Божьим словом, Святым Евангелием, и показать людям любовь и доброту Господа Всемогущего.

– Вы как-то в интервью сказали, что назначение в Иркутск было для вас неожиданностью. Прошло семь лет, привыкли к Сибири?

– Я не то что о назначении в Сибирь не знал, я даже не подозревал, что буду епископом. Это надо было ещё осознать, и было не так просто. Я работал вспомогательным епископом в Минско-Могилёвской епархии, когда пришло письмо от Папы Иоанна Павла II. Нам не оглашают решения, почему Папа выбирает того или иного человека. Это послушание. Если ты священник, у тебя есть определённая степень свободы. У епископа – прямое подчинение Папе. Нужно поблагодарить его за это испытание, даже если мурашки бегут или какая слеза накатила. Но я был готов. Ведь когда ты оканчиваешь семинарию, твоё ощущение мира уже другое. Ты идёшь служить людям, в каком бы месте они ни жили. Должен сказать, здесь очень хорошие люди. Вообще, славяне – это золото, которое нужно найти. Если вы где-то за рубежом были, то поймёте меня. Славяне – это открытый народ. Я с детства помню: в Беларусь приехали, мы даже никогда дверь не замыкали. Конечно, сейчас времена поменялись, но натура славянина всегда остаётся такой… широкой, душевной.

– Прихожан у вас много?

– К нам много приходит некрещёных людей. Многие просто не осознают, что такое вера. Спрашиваю: «Ты какой веры?» – «Православный». – «А где крещён?» – «А я русский, я не крещён вообще». Чему удивляться, если были такие времена, когда религиозная культура просто изгонялась. Мне это всё очень просто понять, потому что я в этой атмосфере, в этом климате рос. В Польше я девять лет работал, там люди в церковь идут целыми семьями. Здесь ситуация другая. Иногда человек даже не понимает, зачем ему церковь. Я спрашивал многих людей: «Вы православные? Крещёные?». «Да», – отвечают. «А почему же в церковь не пойдёте? Ну почему? Есть же у вас свои священники, пусть Бог вашу семью укрепит».

– То есть вы, католик, отправляете их в православную церковь?

– А почему нет? Конечно! Всегда разговариваю с людьми. И в самолётах, и в поездах, в аэропортах. Как-то летел я в Москву, рядом со мной сидела молодая женщина. Иркутянка, студентка медуниверситета. Корни глубоко православные, в хорах поёт. Она заинтересовалась книгой у меня в руках, я ведь не в рясе был. «Что читаете?». – «Новый завет». – «Не-ужели разбираетесь?». Ответил, что я католический священник. Потом иконочку ей подарил. Она была сильно удивлена: «Как, да вы владыка, и вот так просто разговариваете?». А почему нет? Надо с людьми говорить. Иногда просто толчок необходим, чтобы человек понял, что ему нужно к Богу. Есть такая деревня Вершина, люди там с польскими корнями, с польской культурой, но они отцу говорят: «Мы ведь ничего не знаем, нам всё надо объяснять». Почему я должен на мусульманина или на китайца смотреть, как на чужого? Я человек открытый. Меня так научили. Добро надо делать даже тогда, когда человек не видит его. Нет плохих людей, есть люди, зашедшие в тупик.

Полный текст интервью читайте на сайте «Восточно-Сибирской правды»